Д. В. Кочешков

«Всей семьей - на защиту Родины»

Семья наша состояла из пяти человек: отец Владимир Федорович работал в организации общественного питания, мать Мария Дмитриевна - на военном заводе "Арсенал" и три сына: старший Федор учился в Ленинградском зенитно-артиллерийском училище, Дмитрий 1924 г. рожд. и младший брат Владимир 1927 г. учились в средней школе и жили с родителями.

Началась Великая Отечественная война, гитлеровцы подходили к Ленинграду. Отец и мать были коммунистами, в первые же дни записались в народное ополчение, и их отправили на фронт. Я тоже попытался записаться, но меня не приняли. И остались мы с братом в городе. Жили мы на Старопарголовском проспекте (ныне пр. Мориса Тореза) в 12-квартирном доме. Первая блокадная зима со всеми ее ужасами: бомбежками, обстрелами, суровыми морозами, голодом мучительно долго тянулась для нас с братом. Достаточно сказать, что в нашем доме к весне жизнь еле теплилась, из 12 квартир осталось только две. Кто успел эвакуироваться, кто перебрался в более теплые дома, а многие умерли с голода.

В марте 1942 г. меня, как приписника, военкомат обязал явиться на занятия для прохождения курса Всеобуча, там нас подкармливали, давали обед. В конце апреля к нам с передовой приехала мама и, увидев, как мы живем, поняла, что дальше будет труднее, и мы не выдержим. Она предложила нам ехать с нею в часть, где она служила. Я сходил в военкомат, оформил направление и 30 апреля, тщательно закрыв квартиру, мы сели на поезд и поехали до станции Дибуны, а оттуда пешком добрались до командного пункта 293 ОПАБ. Пришли мы в штаб, в это время шли командирские занятия, и был как раз перерыв. Нас встретил командир подполковник Гребенщиков, и, обращаясь к присутствующим офицерам, сказал: "Вот какое мы получили пополнение, кто возьмет их к себе в подразделение, лучше без приказа, добровольно?" Все смотрели на нас и молчали. Мы стояли с Володей, оба худые, лица серые, одежда на нас болталась, как на вешалке. Я был высокий - 179 см, длинный, тощий, а Володя - 150см, маленький и совершенно истощенный. Наступила пауза, никто не хотел нас брать. Затем один капитан спросил у меня, какое образование, и, узнав, что 9 классов, обрадовался и сказал: "Беру в химвзвод". Это был начальник химслужбы части Красевич. Итак, я начал свою военную службу в химвзводе. Володю долго никто не брал. Наконец нач. связи сказал: "Пойдет ко мне. Работу найдем". И надо сказать, они об этом не пожалели. К осени я стал химмастером и самостоятельно вел занятия с химинструкторами рот по использованию средств защиты и их ремонту. Володя к этому времени стал хорошим мастером по ремонту средств связи, а особенно американских телефонных аппаратов в кожаных чехлах.

Личный состав химвзвода, кроме контроля и ремонта средств защиты, нес службу круглосуточного наблюдения на специальном посту, который был оборудован на раскидистой сосне на опушке леса. С него был хороший обзор как нашего переднего края, так и позиций противника. В обязанность поста входило вести наблюдение за стрельбой артиллерии и минометов противника, разрывами снарядов, какого цвета дым при разрыве и наносить все на планшет. Кроме этого, мы несли дежурство возле землянки, где жили. На сутки назначалось двое, землянку, особенно весной и осенью, затапливало водой. Ежедневно нужно было выносить не менее 200-250 ведер. Тяжелая была работа. Вот так проходила моя служба в химвзводе, относительно спокойно и однообразно. Хотя за это время из состава взвода погибло два человека, в том числе мой друг Дмитрий Иванов. После окончания армейских курсов химмастеров меня, как опытного химика, перевели в разведвзвод. Там мы занимались инструментальной разведкой с передового КП, тщательно изучали передний край, позиции противника, расположение передовых точек, артиллерийских и минометных позиций и следили за поведением противника и всеми изменениями у него.

Кроме этого, мы ходили в секреты на нейтральную полосу в ночное время. Мы подробно знали его [противника] огневую систему. Все это пригодилось, когда наши войска перешли в наступление в июне 1944 г.

В конце января 1944 г. меня вызвали в штаб части, там уже находилась мама и Володя. Нам объявили, что из нас создается минометный расчет. Мама, она имела звание старшины, командир расчета, я - наводчик, а Володя - заряжающий. На следующий день мы явились в минометную батарею, получили 82-мм миномет, запас мин и хорошо оборудованный окоп. Мы начали изучать оружие, в этом нам помогал командир взвода. Освоив устройство, правила стрельбы и проведя контрольные стрельбы, мы стали полноправными минометчиками наравне сдругими расчетами. Личный состав батареи размещался в одной землянке, метрах в ста от основной позиции. Нам разрешили построить свою землянку. Два месяца я и брат в свободное время рубили лес и подвозили на санках. Саперы вырыли нам котлован, помогли поставить сруб и накрыть землянку несколькими накатами бревен. Итак, у нас появилась своя семейная землянка неподалеку от огневой позиции. В мае пошли слухи, что на нашем участке будут наступать войска фронта. В наших тылах начали размещаться части и артиллерия. На нашем участке начали проводиться разведывательные операции. Минометная батарея неоднократно поддерживала их огнем. Мы с Володей много тренировались и давали до трех секунд на выстрел. А один раз сумели повесить в воздухе 20 мин.

10 июня началась Выборгская операция. Арт. подготовка шла более двух часов. Наши минометчики участвовали в ней. Мы вели огонь по финским траншеям. Гвардейские части с танками поднялись в атаку, стремительно заняли финские траншеи и далеко продвинулись вперед. Через два дня нам была дана команда сняться с позиции, подготовить технику к переброске. Мы погрузились в машины и доехали до Кирка-Кивеннапа (Первомайское). Здесь у финнов был построен главный государственный рубеж обороны. Мы быстро разгрузились, минометы поставили на позиции, произвели пристрелку и после этого начали отрывать позиции и укрытия. Здесь мы находились неделю. Этот рубеж был прорван нашими войсками. Теперь мы продолжали движение только пешком. Хорошо, когда в расчете четыре человека, как положено по уставу, а у нас только три, в том числе сорокачетырехлетняя женщина и семнадцатилетний подросток. Я брал опорную плиту, двуногу с прицелом, саперную лопату и карабин с вещмешком - это весило более 40 кг, Володя - ствол, лоток с минами, карабин и вещмешок - это весило более 30 кг. Нам было тяжело носить, приходилось часто отдыхать. Мы нашли в одном из хуторов двухколесную тележку, оборудовали ее и сложили миномет, лотки с минами и остальное имущество, и повезли по очереди. Только в гору приходилось толкать втроем. Вышли мы к Вуоксинской водной системе. Финны, оборудовав позиции в расщелинах скал и под большими камнями-валунами, отчаянно сопротивлялись, пытаясь задержаться на южном берегу. Трудно было выбивать их из этих нор. Но подошла артиллерия и танки. Пехота начала штурмовать их позиции. В этом штурме участвовала и наша минометная батарея. У нас не хватило мин. Володя нашел штабель финских, они были меньшего калибра. Попробовали, стрелять можно, только надо было увеличить дополнительный заряд. Поддерживая атаку стрелковых подразделений, мы выпустили из нашего миномета до сотни мин, ствол раскалился, мы поливали его водой, обертывали мокрыми тряпками. Все же краска обгорела и слезла. Финские подразделения были выбиты и ушли за реку. С освобождением Выборга и части территории Карельского перешейка наступление наших войск было приостановлено, и части перешли к обороне. Наш артпульбат перебросили севернее Рауту (Сосново). Мы заняли оборону по южному берегу р. Вуокси.

В конце июля командующий армии мне и Володе вручил медали "За боевые заслуги", мы были сфотографированы на память. Вскоре наш семейный минометный расчет был расформирован. Мы выполнили свою боевую задачу. Мама ушла в санчасть работать по специальности. Володя - во взвод связи, а я вернулся в разведку. На нашем участке готовился поиск. Мы тщательно изучали оборону финнов, расположение огневых точек, ведя круглосуточное наблюдение. В одну из ночей я и рядовой Волочугин находились в секрете. Тщательно наблюдая, обнаружили лодку с финскими разведчиками, которая направлялась к нашему берегу. Мы замерли и приготовились к встрече. Как только лодка коснулась берега, Волочугин бросил противотанковую гранату. Шестой прыгнул на берег, и был нами захвачен в плен. Так мы добыли нужного штабу "языка". В поиск был назначены 9 человек. Группа захвата: серж. Петров, Великород, Волочугин; двое саперов для разминирования проходов и группа обеспечения, в которую входили: я, Лебедев и двое новеньких, фамилии которых я забыл. Мы на лодке тихо переправились на тот берег, саперы проделали проходы, и мы выдвинулись на 20-30 метров к финской траншее, наблюдая за поведением часовых. В это время со своего берега мы получили сигнал немедленно возвращаться. У нас подорвался на мине разведчик Благутин. Мы быстро отнесли его в лодку и переправились через реку на свой берег. Финны по нам огня не вели. Оказывается, с часу ночи по просьбе финского правительства заключено перемирие. На нашем участке фронта боевые действия закончились.

Финские войска ушли за государственную границу. Наша часть продвинулась ближе к государственной границе.

Мы строили заграждения и отрывали траншеи, и занимались боевой подготовкой.

В начале 1945 г. меня и брата направили в Выборг на армейские курсы младших лейтенантов, но они вскоре были расформированы. Нас перевели на фронтовые в пос. Сертолово, и после окончания Великой Отечественной войны мы поступили в Ленинградское пехотное училище им. С. М. Кирова, служили в частях, затем окончили Военно-транспортую академию. После этого длительное время служили в Советской армии. Сейчас я и мой брат Володя находимся в отставке и работаем в народном хозяйстве. Вся наша семья участвовала в Великой Отечественной войне с оружием в руках, отстаивая честь и независимость нашей Родины. В боях под Воронежем погиб старший брат Федор. Нет сейчас с нами ни отца, ни мамы, но выросло уже новое поколение Кочешковых, и оно свято хранит память о подвиге нашей семьи.

Кочешков Дмитрий Владимирович
Полковник в отставке